Усть-Тарка

0 Летом 1989 года на строительстве Щербаковской школы работала бригада из Закарпатья. Директором школы в то время работал Борис Васильевич Грушицкий. Он и рассказал мне о том, как был найден трогонтериевый слон (в дальнейшем для простоты написания - мамонт).

Бригадиром строителей был бывший музейный работник, некоторое время занимавшийся консервацией экспонатов. Звали его Иваном. К сожалению, фамилию его Борис Васильевич не запомнил. Всё свободное от основной работы время Иван занимался поиском чего-то древнего, тем более что знал - в этих местах есть что искать. Местные жители, в основном ребятишки, купаясь в реке, довольно часто находили в ней всякие экзотические кости. Причём, места находок не ограничивались только каким-то одним расположением - кости находили и в районе Безделёва табора, и в районе д. Богословки. В то лето, о котором идёт речь, река Омь очень сильно обмелела. Практически во всех местах её можно было перейти бродом. И удача, к которой так стремился любитель – археолог, не заставила себя долго ждать - в обмелевшей реке совсем рядом с селом был найден полностью сохранившийся скелет мамонта. Иван получил разрешение от местного сельсовета вывезти этот скелет к себе на родину - в Закарпатье. Вытаскивали скелет частями. Перевозили на мотоцикле с люлькой и упаковывали в ящики. Помогали многие жители села. Борис Васильевич говорит, что в челюсти огромного черепа торчали 4 зуба размером с подошву 45-го размера. Сам замерял, подставив свою ногу к зубу. Но дальше события развивались не по задуманному Иваном сценарию, по которому он хотел продать этот экспонат в Венгрию. Говорил, что планирует получить от продажи 15 тысяч долларов. Вышестоящая власть в лице начальника отдела внутренних дел Симакова А.И. и заведующей отделом культуры Тищенко С.В. наложили вето на его желание разбогатеть.

В это же самое время в Венгеровском районе на раскопках кургана вместе со студентами педагогического института работал Молодин Вячеслав Иванович - ныне академик РАН, профессор, доктор наук, внесший значительный вклад в развитие археологических исследований Сибири. Он приезжал в Щербаки и, осмотрев находку, сказал, что это абсолютно полный скелет. Вместе с тем, он высказал своё предположение о том, что мамонт просто утонул в болоте, так как считает, что в далёкие времена здесь были болота. Все кости были перевезены в Дом пионеров в Усть-Тарку, где долгое время лежали там в ящиках. Даже возникло опасение, что без соответствующей обработки кости начнут просто рассыпаться. Через время скелет был перевезён в Новосибирск в Институт археологии и этнографии СО РОН, где в соответствующей лаборатории начался процесс его восстановления и консервации. Примерно с 1993 года началось путешествие мамонта по странам: в Японию (где была украдена одна кость, после чего сделан её муляж), затем в Австралию и другие страны. Естественно, что древний мамонт принёс гораздо больше дохода нынешним его владельцам, чем нашедшему его незадачливому «предпринимателю». Справедливости ради стоит сказать, что надо было ещё и компенсировать большие затраты на «приведение мамонта в надлежащий вид». Но, главное, на мой взгляд, совсем не в доходах, а в том, том, что наш родной трогонтериевый слон остался на своей исторической родине, в Сибири, а не стал предметом денежных спекуляций в чужой стороне.