Усть-Тарка

0

Среди участников Курской битвы были и наши земляки: Давыдов Пётр Константинович, Журавлев Виктор Фадеевич, Перков Григорий Тимофеевич, Ларин Сергей Ильич, Шухов Василий Васильевич, Иванов Петр Лукьянович.

Из воспоминаний Петра Лукьяновича Лукьянова: «С 5 до 11 мая мы были в обороне, отошли на 16 км, а с 11 по 16 мая началось наступление. За один день перекрыли все это расстояние без единого выстрела. Немец бежал без оглядки. В одной из атак командир взвода был убит, я заменил его». А потом и сам Петр Лукьянович был ранен в плечо.

Демидов Николай Никифорович родился в 1924 году в с. Усть-Тарка. Ушел на фронт в 1942 г. добровольцем. Был делегатом Первой армейской конференции Сибирской добровольческой дивизии. Воевал в составе Северо-Западного фронта, на Орловско-Курской дуге, где довелось встретиться с А. И. Покрышкиным.

Мерекин Семен Семенович, уроженец деревни Воробьи. Призван на фронт в феврале 1943 года. Из воспоминаний Семена Семеновича: «Помню такой случай. Нашему расчету 37 мм автоматической зенитной пушки, которой я командовал, приказали прикрыть от немецкой авиации, не допустить бомбежки железнодорожной станции Бердичев, находящиеся на ее путях под разгрузкой эшелоны с «катюшами», минометами и т.п., а также отправляющийся в тыл санитарный поезд с ранеными бойцами. Самолеты противника появились внезапно. Бой, конечно, был скоротечным, но эффективным. Сбили один «юнкерс», остальные сошли с курса, растерялись. Кстати сказать, чтобы читатель, не просвещенный в военных делах, не понял, что самолеты сбиваются легко. По среднестатистическим данным, во время Великой Отечественной войны для уничтожения только одного самолета противника силами и средствами зенитной артиллерии надо было произвести в открытом бою 4500-5000 выстрелов. Так, пушка расчета С. С. Мерекина делала их 160-180 в минуту. За этот бой сержант Мерекин был награжден медалью «За боевые заслуги».

Фёдоров Иван Андреевич рассказывал: «После поражения под Москвой и Сталинградом немецко-фашистское командование решило основные силы сконцентрировать на Орловско-Курском направлении. Планировалось окружить главную группировку советских войск западнее Курска, разгромить ее, а затем нанести поражение нашим частям в Донбассе и, перегруппировав силы, вновь двинуться на Москву. Но замысел врага не удался. Советские войска начали наступление в июне 1943 г. Наш 218 стрелковый полк продвигался с боями в сторону Курска. Я был командиром орудия – полковой 76 миллиметровой пушки. Много тогда солдат полегло на этой земле. Не успеешь познакомиться с товарищем, как его уже нет – погиб. Шли почти без остановок, миновали несколько рек, сел, городов. Местность под Курском немного похожа на нашу, но есть ещё скалы (из белого камня), высотки. У фашистов техники было много. При отступлении они делали так: пехота отходит, несколько орудий и транспорт оставляют замаскированными на высотках, когда наши войска подходят, то начинают обстреливать сверху, потом садятся на машины и удирают, бросив артиллерию. В этом сражении меня тяжело ранило в грудь. Зацепило осколком и наводчика. Это было в августе 1943 г. Нас срочно отправили в госпиталь. Долго я лечился, и только 6 мая 1944 г. уже из г. Горького меня демобилизовали по 2 группе инвалидности».

Голотвин Алексей Федорович. Война застала его 18-летним пареньком. Призван Усть-Таркским РВК 21 августа 1942 года. Попал в Ленинск-Кузнецкое офицерское училище. Воевал под Ржевом и на Волге, защищал Ленинградский тракторный и 12 раз брал д. Голая долина, что на Северном Донце. Алексей Фёдорович вспоминал: «В марте 1943 г. мы остановились на Харьковском направлении, оставили Харьков и через три дня Белгород, и как стали 15 марта, так и стояли до летних боев Курско – Белгородского направления. Немцы, ведя оборонительные бои, все время подтягивали войска и сосредоточили здесь огромнейшие силы для того, чтобы нанести мощный удар. Мы, конечно, вели бои, теряли своих товарищей. Немцы хотели отомстить за Сталинград, взять Курск, Белгород и опять пойти на Москву. Но не удалось. Наши тоже к сражению готовились. Много крови было пролито. Помню, мы форсировали Северный Донец. Часто спрашивают, почему с нашей стороны было больше жертв, я считаю, что одна из причин в том, что мы вели больше наступательных боев. Немцы занимали крепкую оборону, сидели в блиндажах да в окопах. У них были вкопаны даже танки, не говоря уже об орудиях. А что значит идти в наступление в открытой местности? Как косой траву косят, так и люди ложились под пулеметными очередями. Я видел, как плыли трупы по Северному Донцу. Заняли мы оборону в районе деревни Белое, но мы, солдаты, прозвали это место боев «Голая долина», потому что сразу за рекой открывалась низменность, метров 800, а потом шли сопки, где укрепились немцы. И когда начали наступать, враг ни в какую не сдавался. Мы теряли людей, не могли днем подвезти снаряды. Только ночью и снаряды, и продовольствие, и пополнение шло. Днем жара, воды нет. Заползешь в зеленую полосу с вещмешком, наберешь яблок зеленых и сосешь их вместо воды. Потом подошли «катюши». Несколько залпов дали – и сопки эти стали черными. Когда мы немцев выбили, я обратил внимание на то, как они были экипированы. К каждому блиндажу подведена вода, панцирные койки, связь, электричество. Хлеб, испеченный еще в 1938-39 годах, но когда его разогревали, он становился, как свежий. В этих боях я получил легкое ранение. Прорвав оборону, погнали немцев».

Самым страшным последствием любой войны является потеря человеческих жизней. Эта потеря ничем невосполнима. В знак скорби и памяти обо всех погибших в войнах были зажжены свечи.

Вспоминая всех погибших и, глядя, как горят свечи, собравшиеся почтили их память минутой молчания. Встреча закончилась возложением цветов к памятнику воинам.